Когда надежда умирает последней

НА ВОЙНЕ ВСЕ РАВНЫ

Борис Петрович родом из города Иваново. Когда началась война, ему было 20 лет. Но на фронт он попал не сразу. У него было слабое зрение, и в первый год войны он был не востребован Красной Армией. Летом 1942-го в Иваново формировали три дивизии для обороны Ленинграда. Среди призванных парней был и Борис Петрович. В блокадном Ленинграде в дни оккупации ему приходилось бывать часто.
- Самый трудный период был зимой с 41-го на 42-й, - рассказывает Борис Петрович. - Нам давали паек 600 граммов хлеба, жителям Ленинграда - 125 граммов. Голод был страшный. Фашисты делали все возможное, чтобы Ленинград измором взять. Видел я, как на санках мертвых вывозили частенько. Один эпизод особенно врезался в память. В 1943-ем, после частичного снятия блокады, в Ленинграде запустили трамваи. Я ночью упал в траншею и получил серьезную травму глаза. Меня направили в институт глазных болезней. И вот около полудня немцы начали обстрел города и один снаряд попал в трамвай. Погибло много людей. Так я стал очевидцем этой страшной картины.
Во время полного снятия блокады Борис Петрович был в госпитале. За несколько дней до этого радостного для всех ленинградцев события он получил ранение. Но еще за полгода до этого, 21 августа 1943 года, Борис Петрович был награжден медалью ?За оборону Ленинграда?.
- Ранен я был 20 января 1944 года под Пушкином. К тому моменту у наших войск уже был прорыв возле Вороньей горы. Стали освобождать Пушкин с юга. Я был экипирован в хорошую одежду, которую носили в комсоставе. И я думаю, что немецкий пулеметчик принял меня за командира. А я был всего лишь подносчиком мин. И вот я бегу уже третий раз с шестью минами на плечах и чувствую, как одна за другой сражают меня пули. Попал он мне в тазобедренную кость, очень серьезное ранение. Вынесли меня с места боя и бросили возле какого-то подвала. До санчасти даже не донесли. Пришлось мне часового просить о помощи. Он, конечно, не имел права покидать пост, но все же сходил в санчасть, и меня забрали в госпиталь. А через неделю прибежал какой-то мальчик и сообщил нам о снятии блокады. В госпитале я пробыл почти восемь месяцев. А когда вышел, направили меня работать в промышленность, так как воевать по состоянию здоровья уже не мог.
В Донбасс Бориса Петровича судьба забросила в 1950 году. Будучи на хорошем счету в техникуме и членом партии с 43-го года, он получил направление в орс комбината ?Сталиноуголь?, а затем перешел в орс ?Макеевугля? в должности инструктора-кулинара. По словам Бориса Петровича, жизнь в Донбассе у него удавалась. Уже через два года, как молодой специалист, получил новую двухкомнатную квартиру. В 1959 году закончил Донецкий Институт советской торговли. После рождения дочек его семье дали трехкомнатную квартиру, где жили до 2002 года. А затем благодаря бывшему мэру города Василию Джарты Борис Петрович с супругой переехал в более комфортную квартиру в микрорайоне ?Зеленом?. В свои 88 лет ветеран Великой Отечественной выписывает около десятка газет и внимательно следит за всеми событиями в мире. А блокадный Ленинград, конечно же, живет и сегодня в его памяти.

ВМЕСТО ИГР - ГОЛОД И СМЕРТЬ

Несмотря на то, что родом Лидия Никитична Самохина из Москвы, она всю жизнь себя считает ленинградкой, так как прожила в городе Петра более 30 лет. В первую столицу России попала в двухлетнем возрасте, когда умерла мать и отец с мачехой переехали в Ленинград. Война застала Лидию Никитичну в пионерском лагере в Шапках на окраине Ленинграда. Но о том, что немцы напали на Советский Союз, узнала не сразу.
- 22 июня заканчивалась наша смена в лагере. По традиции в конце смены было принято разжигать костер, - вспоминает Лидия Никитична. - И вдруг нам говорят, что костра не будет, но ничего не объясняют. Вместо этого стали решать, куда везти детей, в город или эвакуировать. Родители попросили привезти в Ленинград. Возвращаюсь домой, а отец уже на военном положении. Вот тогда и узнала, что началась война.
По словам Лидии Никитичны, первые трудности жители Ленинграда почувствовали в октябре, когда фашисты фактически уже находились на окраине города. Немецкая авиация не жалела снарядов и бомб для города на Неве. Будучи тринадцатилетними девчонками, Лидия Никитична с подружками лазали на крыши домов и тушили бомбы с зажигательной смесью. Так как с водой в то время уже были сложности, зачастую с такими бомбами боролись с помощью песка. Лишь с наступлением сильных морозов бомбежки практически прекратились.
Очень скоро в городе не осталось продуктов питания. Усугубляло ситуацию еще и то, что немецкие снаряды попадали с невероятной точностью в склады, где хранили сахар и хлеб. У жителей города создавалось впечатление, что были в городе доносчики, которые наводили фашистов на цель.
- Еще осенью мы успели собрать зеленые капустные листья и жмых. С декабря нам стали давать по 125 граммов хлеба в сутки. По большому счету - это и была вся наша еда в зимние месяцы, - рассказывает Лидия Никитична. Мы жили в центре города, недалеко от Московского вокзала. Ходили каждый день к Неве и молили Бога, чтобы какой-нибудь снаряд попал в реку и разбил лед. Как услышим, что откуда-то женщины воду несут, сани с ведрами в руки и туда. Больше воду брать было неоткуда. Водопровод ведь не работал. Еще у нас был самовар. Кипятили воду и пили, это нас спасало. Раз в месяц приходил отец, поддерживал нас. Ему давали военный паек, который он делил с нами. Еще мог принести что-нибудь от лошади, к примеру, голову или ноги. Когда у них умирала лошадь, солдаты делили ее между собой. А мы из этого суп варили и с удовольствием ели.
За первую блокадную зиму в Ленинграде от голода умерло около полумиллиона человек. Всех умерших свозили в небольшие домики. Они там оставались до весны, благо мороз был сильный. А уже весной, чтобы не началась эпидемия, бульдозерами отвозили эти домики с горой трупов на кладбища. Канализация в городе также не работала. Поэтому все нечистоты выбрасывали на улицу. За зиму образовывались целые горы. А когда потеплело, ломами разбивали и увозили на санках подальше. В январе 1943-го появилась связь с большой землей через Ладогу, часть ленинградцев стали эвакуировать из города. Была возможность выехать за пределы Ленинграда. Но она отказалась. Дело в том, что в город приходила информация о тонувших машинах с людьми в Ладожском озере. И Лидия Никитична просто не рискнула и осталась в Ленинграде, где постепенно жизнь налаживалась.
- Где-то с начала 1943 года нам увеличили норму хлеба, а в магазины стали завозить продукты, и особенно много лука. Потому что в городе появилась цинга. Люди буквально пухли от голода, развивалась дистрофия. Мы были похожи на скелеты, только шкура висела на костях. У кого зубы выпадали, у кого мясо отставало от костей. Если такое случалось, человеку уже нельзя было ничем помочь. Люди просто одевались и ложились умирать. А что касается разрушений в городе, то центр Ленинграда практически не пострадал от бомбежек. По крайней мере, памятники архитектуры остались целыми. На Эрмитаже даже зенитная установка стояла, сбивала немецкие самолеты. А вот Петергоф сильно пострадал.
Когда блокаду сняли, Лидия Никитична пошла работать в литерный магазин. После работы всех отправляли разбирать завалы разрушенных зданий. Обессиленные ленинградцы стремились в кратчайшие сроки восстановить свой город.
Но остаться в Ленинграде Лидии Самохиной было не суждено. У нее не сложились отношения с мачехой, а отец ее не защитил. Лишь посоветовал отправиться в Донбасс, где у него проживали родственники. Вот так Лидия Никитична оказалась в Макеевке, где прожила уже почти 50 лет.
Людские судьбы складываются по-разному. Но у тех, кто пережил 65 лет назад блокаду Ленинграда, есть одна общая черта характера - невероятная воля к жизни в нечеловеческих условиях.

У вас сломалась канализационно-насосная станция и вы в панике? Не знаете, куда обратиться за помощью? Обращайтесь к нам и прочитав больше информации на сайте kanal-servis.com.ua вы увидите, что мы предоставляем для вас быстрый и качественный http://kanal-servis.com.ua по очень привлекательным ценам. Мы вас ждём!