10 признаков великого поэта
(Продолжение. Начало в номере за 21 ноября 2014 г.)
Признание профессиональное
Анциферов познал славу при жизни. Не каждому таланту это было дано. Николаю Степановичу без разговоров предложили работу в редакции газеты «Комсомолец Донбасса», как только редактор отдела прочитал его стихи. Его хвалили педагоги в институте, ему, начинающему, присылали хвалебные рецензии известные авторы, как только он начал публиковаться во всесоюзных толстых литературных журналах.
Получая похвалу, Анциферов каждый раз краснел, бледнел, переживал и был уверен, что недостоин такого пристального внимания и комплиментов. Он был очень скромным человеком.
Из всех биографических сюжетов, подчеркивающих степень признания нашего поэта, особо показательны два – разнополюсных, но одинаково ярких.
Один сюжет имел место в годы учебы Анциферова в Москве. Однажды, по невероятному стечению обстоятельств, в СССР приехал известный на весь мир французский философ и драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе Жан-Поль Сартр. Естественно, что писателя привезли на встречу со студентами - будущими литераторами.
Встреча была не ахти. Студенты читали приезжей «звезде» свои стихи – хорошие и не очень, в общем, обыкновенные. «Звезда» откровенно скучала, оживившись, разве что услышав произведения Андрея Вознесенского. И тут перед аудиторией появился Анциферов…
Все, что происходило далее, описал сам Вознесенский в своих воспоминаниях. Неказистый с виду молодой человек буквально очаровал Сартра собственными стихами, «пригвоздив» напоследок знаменитым «Вельможей».
Норовливый француз (Сартр, между прочим, отказался от Нобелевской премии, заявив, что хочет быть независимым) просто ликовал! Он долго тряс макеевскому самородку руку, убеждая того, что ему надо много писать и что из него, единственного из здесь присутствующих (!), получится хороший поэт. Жан-Поль Сартр почувствовал анциферовский талант даже при том, что перевод был синхронным и многие детали, само собой, переводчиком были упущены. Хрестоматийный пример: талантливое произведение не знает границ и языков.
Признание народное
Второй показательный сюжет завязался на одной из донбасских шахт.
Ранним утром, перед спуском под землю, в нарядной собрались горняки. Курили. Переговаривались вполголоса. Имелись кое-какие вопросы к начальству по поводу качества спецодежды, да и перспектива опускаться в подземелье на полдня не радовала. Вобщем, настроение – не очень.
Шахтное руководство частенько приглашало на пересменку разного рода политинформаторов, писателей и прочих мастеров слова, дабы улучшить шахтерам настроение. Горняки не всегда воспринимали подобные выступления с энтузиазмом, пока один раз над шахтным двором не прозвучали анциферовские строки…
Лица матерых углерубов светились улыбкой. Громкоговоритель диспетчерской надрывался: «Смена началась!», а шахтеры не обращали внимания. «Еще! Давай! Наверстаем! Сделаем сверх плана!» - неслось со всех сторон.
Целый день говорили только об одном: где взять эти стихи «про шахтеров»? Директор шахты правдами и неправдами выпросил сборничек Анциферова на одну ночь, вызвал на работу всех машинисток, и они до утра под копирку множили бесценные строки.
…и непризнание
Говорил поэт всерьез или в шутку, он говорил всегда то, что думал. Еще в институте, на встрече с тем самым Сартром, он попал «на карандаш» КГБ, когда посмел пообщаться с иностранцем не по-советски.
Французский гость задавал всем один и тот же вопрос: «Почему вы решили стать поэтом?» На вопрос он получал разные, но по сути одни и те же ответы: «Хочу прославлять труд народа…», «Хочу быть полезным Родине…» и т.д. Только Анциферов ошарашил: «Девочки поэтов любят!» Сказано смело.
Анциферов не расходился миллионными тиражами. Несколько сборников вышло уже после его смерти, в 1970-х, полностью произведения поэта были изданы только в 1990-х.
Причина обыкновенна: его стихи восхищали одних и возмущали других – номенклатурщиков и партократов. Николай Степанович писал правду о шахтерах, а она имела два конца: на одном – героизм профессии и романтика трудовых побед, на другом – убогий шахтерский быт и тщетность надежд на лучшее.
Он впал в немилость ко многим советским критикам после выхода в свет поэмы «Нахаловка». В произведении поэт красноречиво описал жизнь горняков в захудалом шахтерском поселке со всеми ее «прелестями»: бедностью, беспробудным пьянством и семейными драмами. И на фоне всего этого “на легковых автомобилях деляги катят в коммунизм”. Сказано более чем смело.
До глубины души и до конца жизни Анциферов возмущался одним случаем, который также описал в книге. Однажды в шахтерский поселок приехал средней руки режиссер снимать кино о дореволюционном Донбассе и очень обрадовался тому факту, что декорации к фильму строить не надо: шахтерские лачуги оказались точь-в-точь, как из прошлого века.
Кстати, Николай Анциферов снялся в этом фильме в эпизодической роли и честно заработанный трояк пропил на поминках зарезанного в пьяной драке шахтера…
