Миф о геноциде развеяли сами авторы

Проанализировав некоторые из региональных ⌠Книг памяти■, можно без тени сомнения заявить: данный проект национального масштаба является откровенной, ничем не прикрытой попыткой сфальсифицировать отечественную историю и любой ценой увеличить число жертв голодомора. При этом авторы проекта, явно выполнявшие его для ⌠галочки■, невольно сделали полезнейшее дело: они полностью развенчали миф о том, что голод в Украине в начале 30-х годов был организован тогдашней властью специально и по национальному принципу, то есть развеяли миф об этногеноциде.

Разнарядка на жертвы
История с ⌠жертвами голодомора■ в селе Андрияшевка Сумской области уже стала классикой. Когда оказалось, что вместо списка жертв в ⌠Книгу памяти■ поместили список ныне живущих избирателей села, власти постарались списать все на досадную ошибку. Жители Андрияшевки нашли себя в этой книге случайно. Сколько еще граждан с удивлением узнают, что они умерли в 1932 от голода, или найдут в таких книгах фамилии близких людей, никакого отношения к голодомору не имевших, можно только догадываться. О факте ⌠разнарядок■ и ⌠планов по жертвам голодомора■ слухи ходили с самого старта проекта ⌠Книги памяти■. К примеру, в феврале прошлого года на одном из интернет-форумов появился любопытный рассказ о том, как в архив областного центра пришла команда из Киева вогнать в единый электронный реестр людей, умерших с середины 1932 до середины 1933 года от голода и истощения. Поскольку таких людей оказалось на несколько порядков меньше, распорядились вносить в архив всех, кто умер с начала 1932 до конца 1933 года (т. е. и в те периоды, когда голода еще или уже не было), причем вне зависимости от причин смерти.

Как быка и молнию сделать инструментом голода
В областях, где о заданиях хоть немного задумывались, благоразумно решили вообще не указывать причины смерти ⌠жертв голодомора■. А в тех регионах, где чиновники беспрекословно выполняли ⌠разнарядки■ из Киева, не вдумываясь в смысл происходящего, а архивисты дотошно выписывали все акты регистрации смертей, уже изданы ⌠Книги памяти■ с указанием причин смерти фигурантов ⌠мартирологов■. Оказывается, среди тех людей, которых нынешняя власть пытается представить в качестве жертв голодомора 30-х годов, собственно от голода или недоедания умерла не самая значительная часть.
В ⌠жертвы голодомора■ зачислены 95-летние старики, в чьих заключениях о смерти значится ⌠умер от старости■ - дай Бог, чтобы в наши годы такое количество людей доживало до столь преклонного возраста. Множество людей, занесенных в эти ⌠Книги■, умерли от брюшного тифа. Судя по медицинским заключениям, в разных регионах Украины в те годы наблюдалась эпидемия этой страшной болезни. Приведем несколько примеров, которые при всем желании нельзя причислить к жертвам голодомора. К примеру, выписки из ⌠Книги памяти жертв Голодомора■ Запорожской области: Милешко Александр, 20 лет, рабочий, русский, дата смерти - 18.12.1932, причина смерти - отравление алкоголем; Шушлов Владимир, 49 лет, дата смерти - 18.03.1933, асфиксия, острое алкогольное отравление; Воробьева Марина, 7 лет, из семьи рабочих, дата смерти - 09.10.1933, задавлена автобусом; Нечипуренко Алексей, 13 лет, из семьи рабочих, русский, дата смерти - 03.09.1933, кровоизлияние в мозг от удара автобусом; Рябцев Василий Иванович, 45 лет, рабочий, русский, дата смерти - 23.11.1932, сотрясение мозга, алкогольная депрессия; Желешков Михаил, 25 лет, рабочий, украинец, дата смерти - 08.11.1933, убит автомашиной; Мягкий Павел Павлович, 6 лет, из семьи единоличников, украинец, дата смерти - 09.08.1933, попал под машину; Коноваленко Лука Павлович, 34 года, колхозник, украинец, дата смерти - 16.06.1933, убит молнией.
И так далее и тому подобное. Огромное количество погибших от несчастных случаев, от производственных травм и даже от алкогольного опьянения - все эти трагические смерти власть пытается представить нам сейчас как прямые последствия голода 30-х. Та же картина в ⌠Книге памяти■ Одесской области. Вот выписка из справки о смерти 70-летнего Филиппа Карповского из г. Балта: ⌠Старческий маразм, хронический алкоголизм■. 40-летний одессит Николай Мельниченко умер от ⌠отравления алкоголем■; колхозник из Балты Федор Астратонов 26 июля 1932 г. убит быком; Винодел Мойше Ройзенберг из того же города в августе 1932 г. убит бандитами; 24-летний житель Большого Фонтана Виктор Забава погиб под трамваем, а 40-летний житель села Нерубайское Сазон Белоусов - под поездом.
Ну а львиную долю ⌠жертв голодомора■, само собой, дали наиболее заселенные промышленные восточные регионы. Абсолютно все смерти от травм, полученных на производстве или в шахтах, также отнесены составителями ⌠Книги памяти■ к результатам голода. 6 июля 1933 г. житель Перевальского района Луганской области Василий Николаевич Мищинко стал жертвой аварии на шахте - тоже, оказывается, жертва голодомора. Причем, не поверите, два раза! То есть в ⌠Книгу памяти■ Василия Мищинко решили включить как жерту голода и по спискам Зоринского горсовета, и по спискам Комиссаровского сельсовета. И таких ⌠дубликатов■ - сколько угодно!
Жертвы электротравм, переломов позвоночника, черепно-мозговых травм, молнии, самоубийцы и утопленники - все включены в ⌠Книги памяти жертв Голодомора■! Видимо, по логике составителей данных ╚мартирологов╩, молния поражала насмерть только истощенные голодом организмы!

Как ни старались, до миллиона не дотянули
Кстати, знаете, сколько ⌠жертв голодомора■ таким образом натянули составители данных ⌠Книг■ в итоге? Если верить официальному сайту Института национальной памяти, - 882 тысячи 510 человек! Вы только вдумайтесь: авторы региональных ⌠Книг памяти■ вписывали в реестры всех умерших и погибших с 1 января 1932 г. по 31 декабря 1933 г. вне зависимости от причин смерти, дублируя некоторые фамилии, и смогли набрать меньше миллиона жертв, что вполне сопоставимо с ежегодной (!) смертностью в современной Украине. В то время как неумолимо нарастающее с каждым годом официальное число ⌠жертв голодомора■ достигает 15 млн. Конечно, сторонники ющенковско-кульчицкой арифметики могут сослаться на то, что в архивах сохранился далеко не полный список умерших и истинные причины смертей замалчивались.
По поводу первого аргумента можно согласиться. Действительно, многие архивы 30-х годов не уцелели в годы войны, сгорели, погибли при эвакуации и т. д. Но второй аргумент не выдерживает критики. Заметьте, в 1932-1933 гг. еще не было убийства Кирова и последовавших за ним массовых репрессий. Еще не было ⌠расстрелянной переписи■ 1937 г. и последовавших за этим фальсификаций статистики. И, в конце концов, в основу ⌠Книг памяти■ легли заключения врачей, которые были односельчанами, соседями умерших. Не мог сельский врач написать диагноз ⌠убит быком■ на карточке человека, который умер от истощения! В начале 30-х советская статистика была уже довольно централизованной. Практически все отделы регистраций в СССР (особенно в европейской его части) работали слаженно. И это видно из единых шаблонов, по которым заполнялись регистрационные карточки умерших. Обязательно указывался возраст (хотя бы примерно), официальная причина смерти, происхождение и, что немаловажно, национальность.

Если геноцид, то какой этнос истреблялся?
И тут мы подходим к одному из самых показательных моментов, касающихся ⌠Книги памяти жертв Голодомора■. Сегодня, отметая очевидные факты, идеологи геноцида твердят о том, что Москва хотела истребить именно этнических украинцев и заградотряды выставляла именно в украинских поселениях. Данные о национальности умерших в 30-е гг. жителей Донецкой и Луганской областей оказались... засекречены. Нет-нет, не тогда в 30-е гг., а именно сейчас при составлении ⌠Книг памяти■! Повторюсь, тогда карточки регистрации смертей заполнялись по единому шаблону во всех регионах Украины. Однако в ⌠мартирологах■ регионов Донбасса современные власти указали все данные: и возраст, и происхождение, и род занятий, и причины смерти, но ни слова - о национальности. Почему же данная графа ⌠выпала■ из ⌠мартирологов■ Восточной Украины? Не потому ли, что, изучив национальный состав умерших, которых нынешние власти правдами и неправдами причислили к лику ⌠жертв голодомора■, любой непредвзятый исследователь сразу же отмел бы теорию ⌠этнических чисток■, якобы устраиваемых в Украине Кремлем?
Неутешительный для власти ответ можно получить, проанализировав данные по тем регионам Центральной и Южной Украины, где местные архивисты решили не утаивать ⌠неудобную■ графу. Открываем ⌠мартиролог■ Запорожской области. Первый в списке Бердянск. Всего к ⌠жертвам голодомора■ в этом городе составители ⌠Книги■ отнесли 1467 человек. В карточках 1184 указаны национальности. 71% из них - этнические русские, 13% - украинцы, 16% - представители других этносов.
Если это был ⌠геноцид■, то, собственно, какой этнос в Украине ему подвергался? И пусть Бердянск - нетипичный город, где этническая картина не совпадает с таковой по Украине в целом. Но львиная доля тех, кого составители ⌠Национальной книги памяти■ занесли в жертвы голода, - это жители городов гораздо крупнее Бердянска. Там этническая картина была и остается еще более пестрой.
Что же касается сел и поселков, то там, судя по метрикам, можно было встретить и сугубо украинские населенные пункты, и сугубо русские, и немецкие... Аналогичная картина по национальностям наблюдается и в других регионах. Авторы ⌠геноцидной■ теории, стремясь причислить к ⌠жертвам голодомора■ всех жителей Украины, умерших в 1932-1933 гг., сами опровергли свою же теорию. Впрочем, как и всегда.
Приведенные ими данные свидетельствуют о том, что ни голод, ни болезни, ни молнии, ни даже быки не выбирали национальность своих жертв. А соответственно, ни о каком ⌠этническом геноциде■ в те годы не может быть и речи.
Стремясь сфальсифицировать любой ценой количество жертв голода, идеологи ⌠Книги памяти■, сами того не желая, открыли глаза украинцам на реальные факты трагедии, разоблачили свои собственные фальсификации.

Владимир Корнилов (Еженедельник ⌠2000■)