Андрей Колесников: "Своих больных нужно любить"

Реанимационным отделением Рудничной больницы руководит Андрей Колесников. Андрей Николаевич – кандидат медицинских наук, доцент кафедры анестезиологии, интенсивной терапии, медицины неотложных состояний и лабораторной диагностики факультета интернатуры и последипломного образования; врач-анестезиолог высшей категории, заведующий отделением анестезиологии и интенсивной терапии КМУ «Клиническая Рудничная больница». Пациенты же называют его проще – врач от Бога.

В перерывах между операциями и приемом новых пациентов и состоялась  наша беседа с Андреем Николаевичем.

- Расскажите о своем отделении. Каким видите его вы?

- Я хотел бы начать с истории. В этом году отделению исполняется 30 лет. Это одно из старейших отделений реанимации (по новой классификации – интенсивной терапии) в Украине, а люди, начинавшие здесь, являются столпами украинской, а правильнее сказать, советской анестезиологии, поэтому мы имеем свое достаточно серьезное лицо, свой стиль. Школа, которая формировалась в отделении, зиждется на плечах наших славных учителей, таких как Виталий Евдокимов, который, к сожалению, уже не с нами. На данном этапе в отделении работают немало людей первого созыва, но активно идет омоложение кадров. Благодаря тому что у нас здесь база кафедры
ДонНМУ, мы имеем возможность проводить селекцию молодых врачей, оставляя в отделении лучших. Сотрудниками кафедры выполняются две кандидатские работы, даст бог, в этом году я закончу свою докторскую; имеется множество публикаций, выступлений на разных международных форумах. Мы стараемся поддерживать имидж и отделения, и больницы, и, конечно, Макеевки, которая, правда, не является для меня родным городом, но свой творческий путь я начинал именно здесь.

На данный момент у нас 23 врача, 12 коек для интенсивной терапии, ежедневно работают 7 операционных плюс ургенство. Коллектив достаточно большой, почти 60 человек. Это одно из самых крупных в Украине отделений.

- Что изменилось в больнице за последние годы?

- Во-первых, мы принципиально улучшили качество оказания именно неотложной помощи. В отделении появилось достаточно много действительно современной аппаратуры, что, безусловно, повлияло на уровень оказания первой помощи. Прежде всего, это касается именно пациентов нейрогруппы: тяжелые черепно-мозговые производственные травмы, инсульты. Разработан и внедрен алгоритм оказания помощи пациентам с политравмами – шахтерам, а также пострадавшим в ДТП. Такие пациенты сразу транспортируются в отделение, где немедленно проводятся интенсивная терапия и операции. Время на консультации, установление диагноза у нас не тратится, мы сразу лечим больного.

На современном европейском уровне у нас работают низкопоточная анестезия, аппарат «Leon» (планируется приобретение еще двух), внедрены технологии новой тотальной внутренней анестезии, а именно стресс-лимитирующей, которая является разработкой нашей кафедры анестезиологии. Максимально внедрены проводниковые методы анестезии, ежегодно увеличивается объем оказываемой помощи. Главное, что пациентам становится лучше, но поступают они в тяжелом состоянии. Людей можно понять: никому не хочется идти в больницу, поэтому к нам поступают уже в крайне тяжелом состоянии.

- Недавно в город прибыло 19 интернов, направили ли кого-то из них к вам в отделение?

- Да, у меня обучаются три молодых врача-интерна, очень хорошие ребята. В свое время я отработал семь лет заместителем декана, поэтому знаю, как делается селекция врачей. Я считаю, что им повезло: за две неполные недели они имели возможность полностью вжиться в специальность, видели уже и столбняк, и тяжелые травмы. Сейчас ребята заняты в операционных, участвуют в лечебном процессе.

Очень хорошо, что к нам идут интерны, просятся в наше отделение, перераспределяются из других больниц. Значит, какая-то школа есть, студентам нравится.

- На что вы обращаете внимание в первую очередь, отбирая молодых специалистов? Какими должны быть именно врачи-реаниматологи?

- Я считаю, что ребята сами должны сказать, нравится им это или нет.

В Америке неоднократно публиковались работы о том, что в каскадеры, спецназ, полицию, анестезиологию идут люди, которым не хватает в жизни риска. А есть люди, которые, наоборот, не могут перенести этого стресса, поэтому уходят из специальности.

У врачей должны гореть глаза, они должны любить больных. Иногда меня упрекают в том, что я отношусь к больным как к родственникам, иначе нельзя. За больного надо бороться.

- В безнадежной ситуации больные часто обращаются к нетрадиционной медицине, гомеопатии, самогипнозу. Насколько это оправданно?

- Сложно ответить однозначно. С помощью самогипноза можно повлиять на центральную нервную систему, которая достаточно сложна по своей организации. Головной мозг способен дать команду по выработке тех или иных веществ, которые могут быть направлены на выздоровление, но нужно уметь заниматься этим. То же с гомеопатией. Не могу сказать, что я принципиально против, но, не имея образования гомеопата, врач не может отправить пациента в аптеку за гомеопатическим средством.

- Влияет ли настрой человека на течение болезни?

- Однозначно, да. Скажу больше, когда речь идет о лечении тяжелых больных, приходится заниматься фактически шаманством. Традиционно в реанимации посещения запрещены, но если человек лежит у нас в отделении, то мы обязательно пропускаем родственников. Я прошу, чтобы они сидели рядом, держали за руку. Когда ребенок рождается, врачи перерезают пуповину, но на энергетическом уровне она остается, и мама может напитать ребенка хорошей энергией. Более того, мозг, находящийся в коме, продолжает работать. После выхода из комы пациенты рассказывали, что они слышали все происходящее во­круг, даже если в этот момент были на искусственной вентиляции.

- Случалось, что из-за проблем финансирования человеку было отказано в оказании неотложной помощи?

- Нет. Реанимация – это достаточно примитивная вещь, главное – правильно и вовремя ее провести. В 90-х годах, когда я здесь только начинал, в больнице вообще ничего не было. Сегодня, для любого пациента на первые сутки есть максимальный набор, включая нейропротекторы, гормоны и антибиотики. Слава богу, руки развязаны. Мы, пожалуй, единственное отделение в больнице, куда вкладывают деньги в огромном количестве.

- Наслышаны о невероятной истории спасения Жени Сидякина, вашего недавнего пациента.

- Ребенок вышел из комы 3-й степени, это уникальный случай. Тяжелейшая черепно-мозговая травма – диффузное аксональное повреждение головного мозга. Первые дней пять речь шла о жизни и смерти, проводились реанимационные мероприятия. Мальчика не просто спасли, его вернули до уровня полного сознания, из больницы он вышел полностью социально адаптированным человеком. Приходилось всему учиться заново: сначала дышать, потом – открывать глаза, пить и есть. Можно выжить, но остаться «деревцем». Особенность нашего отделения в том, что мы пытаемся человека сделать тем, кем он был до болезни. Недавно Женя с родителями приходил к нам в гости. Медсестрички встречали их со слезами радости на глазах. Очень приятно было видеть их. Такие моменты греют душу. 

После общения с заведующим отделением мы встретились с семьей Жени Сидякина. Женины родители, Любовь Александровна и Юрий Афанасьевич, пришли в редакцию с просьбой поблагодарить тех, кто спас жизнь их сыну.

Любовь Сидякина рассказала нам историю, произошедшую с Женей:

- В ночь с 18 на 19 мая наш сын разбился на скутере. Поехал кататься с друзьями и не справился с управлением. Скутер занесло, а сына выкинуло на левую сторону. Скорая, забирая Женю, оценила его шансы на жизнь всего в 10%. Но в реанимации придерживались иного мнения. Андрей Николаевич убедил нас, что шансы выжить не так уж и малы и что врачи будут бороться до конца за жизнь сына. Наши знакомые  хотели Женю забрать в Донецк, но его нельзя было перевозить. До сих пор благодарны судьбе, что остались в Макеевке. Врачи в реанимации действительно на своем месте, врачи от Бога. Огромное материнское спасибо хочется сказать Андрею Николаевичу Колесникову и Владиславу Николаевичу Стасюку из реанимационного отделения, а также Олегу Юрьевичу Воронину из нейрохирургии. Мы слушали каждое слово врачей и следовали всем их указаниям. Конечно, нам помогали родственники, в первые дни на лекарства уходило несколько тысяч гривен. В реанимации наш сын пробыл 33 дня, потом его перевели в нейрохирургию, где тоже выделили отдельную палату и разрешили посещения. Очень благодарны Андрею Николаевичу за то, что разрешил посещать сына. Я сидела в палате целый день, до позднего вечера. Видела много больных, врачи пытались вытянуть каждого буквально с того света. Когда в отделение поступает новый человек, медики делают все, чтобы его спасти. Когда Жене делали операцию, все врачи стояли над ним до конца, не отходя ни на секунду. Андрей Николаевич Колесников и Владислав Николаевич Стасюк – это люди, которые стояли над Женей не отходя, контролировали каждый шаг. Никто не давал гарантий, но, как видите, благодаря нашим врачам сын ходит. Хочется сказать спасибо также медсестрам Найбе, Ирине, еще одной Ирине, Валентине, Юлии за чуткое отношение и доброе сердце. Желаем всего хорошего Рудничной больнице!

Мы предлагаем вам мазь от геморроя. Она значительно облегчит вашу жизнь. Зайдите к нам на сайт www.bezornil.ru