ПОЛВЕКА НА СЦЕНЕ: актрисы непростое мастерство

- Тамара Дмитриевна, за такое продолжительное время, 40 лет, говорят, и муж с женой становятся похожими. У актера и театра есть такое взаимное влияние?

- Конечно, ведь театр – это живой организм, который переживает взлеты и падения. Когда мы только приступили к работе в 71-72 году, это было событие и для города, и для актеров. Но менялись целые эпохи, директора, режиссеры, труппы… Был период, когда театр лихорадило и он переживал сложные времена. И, слава богу, пережил. Большую роль сыграли субъективные факторы: организаторские способности директоров, творческие задумки режиссеров, честная и виртуозная игра актеров. Мы впервые вздохнули с облегчением, когда к нам пришел уже покойный ныне директор Николай Терентьев. К сожалению, он успел поработать с нами только два сезона. Сегодня мы благодарны нынешнему директору Владиславу Слухаенко, который своим небезразличием и личным участием вывел театр на новый уровень. Что касается моих ролей, то с ними я срослась, сроднилась, состарилась. Они меняются вместе со мной, становятся старше и мудрее. И ничего страшного в этом нет, наоборот, так и должно быть. 

- Не было ли у вас трудностей в начале карьеры, когда молодым актрисам часто достаются эпизодические роли, а главных героинь десятилетиями играют уже признанные примы театра?

- Нет, мне повезло, и мне не довелось встречать 60-летних Джульетт, хотя такая проблема во многих театрах существовала. И потом, сегодня у нас такая прекрасная молодая и талантливая смена, которой не стыдно доверить главные роли. Бывает, конечно, здоровая конкуренция, но не зависть, когда есть два состава актеров на один спектакль. И вот тогда стараешься доказать, что ты можешь лучше, и, когда получается, когда это подтверждается зрительской любовью, испытываешь наивысшее наслаждение от профессии.

- Вам повезло, что днем вы играете для маленьких зрителей, а вечером для взрослых, или наоборот?

- В каком-то смысле юный зритель более требователен, ведь дети распознают фальшь и ложь быстрее и сразу теряют интерес. С другой стороны, всегда видно, когда актер работает вполсилы, выкладывается не на 100 процентов – и тут нет разницы, какого возраста зритель. И все равно, какие для этого причины – простая усталость, подработка на стороне, личные проблемы, - актер, выходя на сцену, должен забыть об этом. Так меня в свое время учили, и этому принципу я верна до сих пор. Что касается того, что мы расширяем репертуар взрослых спектаклей, - так это прекрасно. В том преимущество, что и актеры-травести могут реализоваться и расти в профессиональном смысле. Я, например, тоже не сразу стала характерной актрисой.

- Если вспомнить все ваши роли, а их, наверное, около 150, есть ли самые запоминающиеся или они  все одинаково любимые?

- В этом году 2 октября исполнилось ровно 40 лет, как я работаю в этом театре, и 50 лет, как я на сцене. Для меня каждый год, каждая роль, каждый спектакль, каждый день репетиции – необыкновенное событие. Я никогда не жалела, что выбрала именно это ремесло. Ведь, несмотря на то что у меня уже была профессия медсестры, на сцене я могла стать кем угодно: и хозяйкой корчмы («Борис Годунов»), и танцовщицей («Ночной сторож и прачка»), и даже вашей коллегой - корреспондентом («Двойка с плюсом»)! Но, знаете, наверное, такой роли, как последняя Лошади Сестрички в постановке «Очень простая история», у меня еще не было. Мне приходилось играть разных животных: Индюшку («Дорога к солнцу»), Корову Анабель («Сказки кувырком»), но образ Лошади-революционерки с портупеей застиг меня врасплох.

- Хотите сказать, что у вас возникли разногласия с режиссером? И как, кстати, поступать актеру в таких случаях: спорить или соглашаться?

- Вообще, нужно доверять режиссеру, его таланту и чутью. А талантливый режиссер сумеет доказать свое видение образа, донести это до актера, убедить его в этом. Именно так и получилось с ролью Лошади Сестрички. Вначале я не представляла, как будет выглядеть моя героиня. Потом нам показали эскизы и режиссер сказал: «Лошадь – это революционерка Мария Спиридонова». Я спорила с ним, не понимала, при чем здесь революционеры, но он убедил меня, и я счастлива, что сыграла эту роль именно в таком образе. И вот еще что: я очень люблю лошадей. Так что режиссер как будто почувствовал мою страсть и сумел использовать это в работе. Вот это я называю талантом. Честно говоря, работа с Юрием Кочевенко не только для меня стала настоящим подарком, мы все приходили на репетиции как на праздник. Я думаю, этот неожиданный по своему воплощению спектакль, как и постановка «Трехгрошовая опера», будет у нас долгожителем.

- Большое спасибо за интервью. Желаем вам крепкого здоровья и еще не один сезон радовать зрителей своим мастерством!

Фото автора

и Евгения СЫСОЕВА