В ТЮЗЕ БЫЛ … «Скандал без антракта»

Скандал без антракта начался без особых на то причин. К известной актрисе пришла массажистка. Но, поскольку «актриса» оказалась сестрой актрисы (заслуженная артистка Украины Алла Ульянова), а «массажистка» – журналисткой (Гелена Сергутина), появился предмет для разговора. И все бы ничего, если бы журналистка не приняла сестру актрисы за актрису (Оксана Ясинская-Авдеева), которая родила сына от мужа своей сестры. И сама не была бы разлучницей, не разбивала бы семью того самого сына. В общем, по мере того как журналистка-массажистка (кстати, курсы массажа она все-таки прошла) подбрасывала сестре актрисы новые факты своего расследования, стало понятно, что скелетов в шкафу, прекрасно разместившемся на сцене, становится все больше. Кстати, скелеты периодически из него и выходили: сначала врач, делавший записи о беременности, в блестящем исполнении Алексея Аришина, затем умерший муж сестры актрисы (также Алексей Аришин), затем фотограф из Риги (Евгений Попов), запечатлевший запретный роман на пленку. Таким образом, история, закрутившаяся по спирали, идеально подошла для основного ингредиента блюда «а ля скандал». А вот как актеры справились с другим «блюдом», которое в благородных кругах подают холодным, мы спросили у режиссера-постановщика спектакля, заслуженного деятеля искусств Украины Владимира Московченко.  Заодно узнали и о том, какие страхи его преследуют.

- Ваша дружба с  Донецким академическим областным русским театром юного зрителя, что называется, всерьез и надолго.  В чем  секрет? 

- Как и всякий эмоциональный человек, я иду на поводу у чувств, которые возникают.  В данном случае они возникли 12 лет тому назад, когда я впервые переступил порог этого театра. Меня подкупила атмосфера, которая здесь царила, готовность актеров работать не жалея сил и времени. Тем удивительней это было на фоне ничтожно малого внимания к актерской профессии, царившего в те годы. И актеры зажгли меня своим ярким внутренним светом, с помощью которого хотели доказать свою состоятельность, нужность, интересность. Я не очень люблю театры, которые устоялись, которые начинают «бронзоветь». Мне нравится, когда все находится в движении, в ощущении своей перспективы, нужности, доказательности своей работы. Наверное, именно потому спектакли, которые получались у нас в итоге, так полюбились зрителям, что некоторые идут до сих пор и отмечались на всевозможных фестивалях. Именно посему этот спектакль уже десятый по счету, поставленный с артистами ТЮЗа.  

- Что вы, как режиссер, хотели бы сказать через артистов зрителям в комедии «Скандал без антракта», премьера которой состоялась в эти выходные?

- В нем мы с артистами попытались раскрыть проблему познания некой жизненной тайны. У нас появился шкаф, в котором есть свои скелеты. Благополучная жизнь одной семьи вдруг взрывается некими открытиями и тайнами. Предмет анализа -  поведение человека, который постигает горе, беду, предательство, измену, и то, как он будет себя вести дальше. Либо он будет злиться, мстить, уничтожать, либо он все принимает и прощает.

- Как стоит поступить в отношении себя, если стыдно за содеянное: прощать или нет?

- По-моему, прекрасно сказал Карл Маркс: «Стыд – это самое революционное чувство». Так вот, стыд – моральный внутренний суд, и мы обязательно должны себя судить. Если мы безоценочны, легко впадаем в любую крайность и теряем человеческое лицо. Но не стоит и корить себя за содеянное, грызть себя изнутри, разрушать свою энергетику, свою сущность. Нужно оценить и пытаться исправить и одолеть себя. Это сложнейшие вопросы нравственности и морали человека.

- Вам есть за что испытывать стыд?

- Я, как и все, делал и глупости по незнанию, и совершал нехорошие поступки, когда вполне отдавал себе отчет в своих действиях. Конечно, что-то исправляю, а с чем-то пытаюсь жить.  Причем я делал такие ошибки, за которые других приговорил бы к высшей мере наказания с точки зрения своей совести, конечно, не криминального кодекса.

- Но без наших ошибок не было бы самого главного – нашего бесценного жизненного опыта, с высоты которого мы можем себя оценить.

- Конечно,  именно благодаря своим ошибкам мы чего-то достигаем. Ошибаться не стыдно, даже нужно. Если существует страх ошибок, ты не сделаешь шага: не поставишь спектакль, если ты - режиссер, не возьмешь в руки кисть, если ты - художник, не прикоснешься к бумаге, если ты – писатель.

- От какого страха вы хотели бы еще избавиться?

- Я понимаю, что мои страхи – это суть меня. И избавляться от них опасно, это все равно что избавиться от части себя. Я не знаю, движут ли мной мои страхи или я - ими, но без них я уже не смогу жить.