Сотворение образа: 42 года в поиске

Подарки судьбы

Как мудро подмечено, в жизни радость и печаль ходят рядом. Андрей Шинкаренко получил известие о присвоении ему звания одновременно с неутешительным диагнозом. Поэтому прочувствовать всю гамму ощущений от заслуженного признания его таланта смог намного позже, когда удалось справиться с болезнью. Но на судьбу обижаться нельзя, у нее для каждого все распределено и взвешено от самого рождения, считает Андрей Иванович.

- Я вырос в деревне на Днепропетровщине, - вспоминает седовласый актер. -  Отец умер, когда мне было 9 месяцев, и матушка отдала меня на воспитание тете в 11 месяцев. Когда подрос, об актерстве не мечтал. Тогда у колхозников не было паспортов, и вырваться из села было очень тяжело. Я уехал не потому, что деревню не любил, у меня тяги к земле не было. А заниматься нужно тем, к чему лежит душа. После восьми классов я поступил в Днепропетровский машиностроительный техникум.

Техник-технолог кузнечно-прессового машиностроения все-таки отработал один год по специальности после армии. А еще будущий любимец публики активно занимался спортом и даже выполнил нормативы мастера спорта по классической борьбе. Однако после травмы, полученной на службе, оставил спорт и решил занять свое свободное время в народном театре.

- Тут опять сделал свое дело случай: в народный театр железнодорожника меня отвела одна знакомая, которая решила, что у меня есть к этому способности, - вспоминает Андрей Шинкаренко. – А там уже с легкой руки режиссера и прекрасного человека Юрия Ивановича Костюка я и пошел этой стезей. Он меня рассмотрел, посоветовал идти в профессионалы, составил рекомендацию. Моей первой ролью была главная – Ивана Карташова в спектакле «Игла и штык». И помню до сих пор: на первой афише спектакля режиссер написал: «Хочу и надеюсь увидеть тебя заслуженным». К сожалению, он ушел из жизни, так и не дождавшись этого.

А путь к этому у актера был долгим. После народного театра мелькали страны, города, театры, где пришлось набираться опыта и обзаводиться новыми друзьями. 

- В Днепропетровском театре была одна массовка, - рассказывает Андрей Шинкаренко. - Посоветовали ехать в Казахстан, там требовались актеры. Начинал с Кустанайского театра в 1970-м. Там же стал дипломантом республиканского смотра-конкурса молодых актеров в 1972 году за роль Пархоменко в спектакле «Не беспокойся, мама», а сам спектакль был признан лучшим спектаклем сезона. В 1973-м меня пригласили в Гомель. В 1974-м  был Уральск, где я отработал 4 года и уехал с очень хорошими воспоминаниями о режиссере Яне Панджаиди. Следующей остановкой в пути стал Кривой Рог, куда переехала матушка. Но устроиться там в театре не получилось, и я оказался в Макеевке. Помню, по телефону мне сказали: «Приезжай. Шаровары всегда нужны».

«Готовьте Гамлета – пригодится»

Так в 1977 году к полку актеров, которые сегодня составляют старую гвардию, добавился молодой, импозантный и перспективный артист. Чтобы лучше рассмотреть своих будущих коллег, вечером по прибытии он купил билет в театр за рубль сорок копеек и пришел на спектакль. 

- В тот вечер на сцене был «Эксперимент» - так называлась постановка, - вспоминает Андрей Иванович. – На что сразу обратил внимание – на украинский говор и мелодику языка.

Сегодня у заслуженного артиста Украины за спиной – множество ярких, колоритных и незабываемых образов, которые так полюбились зрителям и не остались незамеченными для скрупулезных критиков. На вопрос, какая же роль все-таки стала визитной карточкой, Андрей Иванович привел одну поучительную историю из жизни.  

- Знаете, когда молодой актер Яншин (комик маленького роста) пришел к Станиславскому и спросил, какую ему готовить роль на перспективу, тот ответил: «Готовьте Гамлета», - рассказывает Андрей Шинкаренко.
- Тот очень сильно удивился, а Станиславский добавил: «Вы его играть не будете, но это вам не помешает». Так что, если рассуждать о  сыгранных ролях, - все они становятся частью актера, меняются вместе с ним, трансформируются под воздействием его характера – тот же Павка Корчагин в «Драматической песне» и Сталин в трех ипостасях в «Солдате Чонкине». Конечно, мне больше нравится, когда тебя на сцене много, а текста мало. Тогда можно импровизировать, создать свой характер, как сейчас говорят, имидж, главное, не тянуть одеяло на себя. Правда, не всем режиссерам нравится импровизация, да и импровизировать не все умеют.

А еще далеко не у всех получается писать замечательные эпиграммы на друзей и знакомых в своем фирменном стиле, кодировать в первых буквах стиха название спектакля и имя героя, тонко и с юмором подмечая достоинства и мягко указывая на недостатки. В этом таланте актеру также не откажешь. Как, впрочем, и в умении держать в руках кисть: актер долгое время подрабатывал в декорационном цехе, создавая декорации к своим спектаклям. 

И раз уж разговор сегодня идет о цельной и харизматичной личности, нельзя не упомянуть и о таком важном для актера моменте, как семья.

- Позвонили мне как-то из Рубцовска (Сибирь), где работали мои хорошие друзья. Выслали мне телеграмму, подъемные в размере оклада и деньги на проезд, я уже даже заявление написал. И тут  Раиса Ганджула приехала. Так и не уехал я в Сибирь, - вспоминает о судьбоносной встрече со своей второй половинкой актер. – Хотя иногда и одиночество нужно, когда хочется побыть одному, поразмыслить над жизнью и ролью. Но Раиса была такой  стабильной кубанской казачкой, что я отправил назад деньги, забрал ее к себе домой на Новый 1979-й год, и с тех пор живем вместе. Ведь в жизни, как и в театре, главное - не мешать друг другу, просто быть рядом.

Фото Евгения СЫСОЕВА